Первым директором музея стал врач по специальности, публицист, революционер, один из организаторов Московского рабочего союза (1893), профессор Московского университета Сергей Иванович Мицкевич (1869–1944). С 1920 г. Мицкевич работал в области народного просвещения, где занимал ряд руководящих постов, читал курс лекций по истории революционного движения в России в МГУ, принимал активное участие в деятельности Истпарта при ЦК РКП(б). Поэтому его назначение директором Музея революции не было случайным. Придание музею статуса учреждения общесоюзного значения наложило на него соответствующие обязательства. На первом этапе деятельности главной задачей стал показ истории революционного движения в России, начиная с крестьянских восстаний XVII в. и до Октябрьской революции 1917 г.
На музей возлагались функции базовой организации для формирующейся сети музеев нового типа; научно-методического центра, разрабатывающего принципы и методы построения историко-революционных музеев, обеспечивающего необходимую им консультативную поддержку и практическую помощь; научно-пропагандистского и агитационного центра страны. Но уже с 1927 г. (празднования 10-летия революции) задачи музея были существенно расширены. Сфера его интересов теперь включала не только историю революционного движения, но и становление советского общества. Музейное собрание пополнилось материалами организаций и предприятий, государственных и партийных деятелей, инженеров, учителей, врачей, ученых, деятелей культуры, представителей рабочих и колхозников. Его экспозиция приобрела черты общеисторической.
Тогда же С. И. Мицкевич поднял вопрос о расширении здания музея. В 1932 г. было решено построить новое здание в непосредственной близости от будущего Дворца съездов и даже речь шла о преобразовании музея в Музей мировой революции. Эти планы не осуществились. Однако в 1935 г. в Лопухинском переулке были получены площади ликвидированного Музея «Каторги и ссылки» вместе с его коллекциями.
Значительную роль в формировании лица музея сыграли ветераны революции, тесно связанные узами дружбы с С. И. Мицкевичем. Это члены Всесоюзного общества старых большевиков, Общества бывших политкаторжан и ссыльнопереселенцев, Всесоюзного общества друзей музея революции СССР и других обществ и учреждений. Они стали активными помощниками коллектива музея, участниками многочисленных массовых мероприятий, помогали в комплектовании материалов.
К пятилетию основания музея его экспозиция размещалась уже в 33-х залах, хранилище включало более 156 000 предметов, около 50 000 книг, журналов, газет; были сформированы кино- и фото- отделы. В 1927 г. в Музее революции СССР был создан методический кабинет, в котором проводились занятия с сотрудниками периферийных музеев по методике музейной работы, оказывали помощь в создании экспозиций. Активно работал редакционно-издательский отдел музея: начали выпускать методические разработки, справочники и сборники статей (трудов) музея, где нашли отражение теоретические и методические проблемы музейного дела. Их рассмотрение тесно переплеталось и сочеталось с политико-просветительскими задачами.
В конце 1920-х гг. начинается усиление идеологического и административного прессинга на научные учреждения, в том числе на Музей революции СССР как один из опорных пунктов агитации и пропаганды. Музей постоянно находился под пристальным вниманием партийных и советских органов. Так в рамках генеральной чистки и проверки рядов ВКП(б) с марта по октябрь 1929 г. деятельность музея обследовала комиссия Института В.И. Ленина при ЦК ВКП(б). Комиссия отметила серьезные недостатки идеологической направленности экспозиции и политико-просветительной работы музея, что мешало ему превратиться «в один из крупных очагов массовой пропаганды».
Разумеется, деятельность комиссии отразилась на судьбах людей, работавших в музее. Каждый экскурсовод должен был пройти собеседование, которое на деле оказалось разговором не столько о принципах работы и ее качестве, сколько о социальном происхождении музейного работника. В результате проверки некоторые сотрудники были отстранены от должности. В коллективе музея появились молодые коммунисты и комсомольцы, не имевшие специальной подготовки, но стремившиеся к руководству в отделах, куда их направили.
Экспозиция музея бесконечно перестраивалась в соответствии с новыми партийными документами. Согласно новой концепции всей сети историко-революционных музеев страны, их экспозиции должны были отражать революционные события «в сугубо классовом пролетарском освещении». В 1930-е гг. по результатам деятельности огромного количества проверок и комиссий не только «очищался» кадровый состав музея, но подлинные исторические источники переставали быть «ядром» экспозиции, музей все больше наводнялся произведениями исторической живописи «для создания эмоционального подъема», повсюду появились критические оценочные тексты. Особо активную роль получило художественное оформление. В результате Музей революции терял свое лицо, все больше отходил от исторической правды.
24 сентября 1930 г. вместе с другими крупными историками (В. И. Пичета, Ю. В. Готье, Б. А. Романов и др.) по «академическому делу» был арестован ученый секретарь Н. М. Дружинин. Несколько месяцев он просидел в Бутырской тюрьме и вышел из заключения 30 ноября того же года. Вернувшись работать в музей, он, однако, был лишен возможности влиять на характер экспозиции. Директора, С. И. Мицкевича, начали обвинять в отсутствии «правильной политической линии», в «правом уклоне», в «историческом объективизме» (!). В 1934 г. Сергей Иванович ушел из музея. За последующие 12 лет в Музее революции СССР сменилось пять директоров.
Несколько дольше других, с 21 декабря 1934 г. по середину 1936 г., должность директора музея занимал Пантелеймон Николаевич Лепешинский (1868–1944), большевик, доктор исторический наук, бывший в 1927–1930 гг. директором Исторического музея. В июне 1936 г. на посту директора Музея революции СССР П. Н. Лепешинского сменил Яков Станиславович Ганецкий (Фюрстенберг) (1879–1937). Этот известный революционер-подпольщик, находившийся в родстве с Александром Парвусом и бывший доверенным лицом В. И. Ленина во время его пребывания в эмиграции, участвовал в организации переправки вождя большевиков через воюющие страны в Россию. С 31 марта 1917 г. он являлся членом Заграничного бюро ЦК, отвечавшего за доставку финансовых средств от А. Парвуса на укрепление российских большевистских организаций и распространение революционной прессы. После революции Ганецкий сменил несколько государственных постов в области финансов, иностранных дел и внешней торговли, а в 1932–1935 гг. занимал должность начальника Государственного объединения музыки, эстрады и цирка. Именно с этого места бывший подпольщик и был направлен на должность директора Музея революции СССР. 18 июля 1937 г. Я. С. Ганецкий был арестован и 26 ноября того же года расстрелян как «шпион и троцкист». При обыске у него нашли 78 брошюр Троцкого, Зиновьева, Каменева, Радека, Бухарина, Шляпникова – его бывших соратников по революционной деятельности. После расстрела Ганецкого были арестованы научные сотрудники библиотеки музея Вронский и Гибец, главный бухгалтер Бирюков и комендант Маттэ. Всех их объявили врагами народа.
В сентябре 1937 г. на должность и. о. директора музея был назначен также профессиональный революционер, большевик, член IV Государственной думы Фёдор Никитич Самойлов (1882–1952). Именно в период его руководства музей претерпел значительные перемены, чему способствовали многочисленные комиссии и проверки.
29 апреля 1938 г. Музей революции СССР был принят в ведение Наркопроса РСФСР и стал называться Государственным музеем революции СССР (ГМР СССР).
К 1939 г. кадровый состав выглядел следующим образом: при общем количестве сотрудников 232 человека, 102 из них работали менее 2-х лет; 71 – от 2-х до 3-х лет. В музее не было сотрудников с учеными степенями, зато значительно увеличился партийный состав коллектива.
Характерно, что весь директорат музея в 1920-30-е гг. был представлен видными деятелями революционного движения России, имевшими большой опыт партийной и пропагандистской работы. Последним профессиональным революционером из предвоенного руководящего состава музея стал Григорий Иванович Петровский (именно его именем в 1926 г. назван был город Екатеринослав – Днепропетровск), назначенный 3 июня 1940 г. на должность заместителя директора. После ареста старшего сына и мужа дочери Г. И. Петровский был отстранен от высших эшелонов власти, хотя и не арестован. В ГМР СССР Петровский выполнял функции хозяйственного руководителя, и лишь с середины 1950-х гг. после неоднократных попыток поменять место он стал заместителем директора музея по научной работе. В 1955 г. Г. И. Петровский был реабилитирован.
Между тем посещаемость музея в конце 1930-х гг. была очень высокой. В 1939 г. по залам музея проходило по 50 организованных групп ежедневно, не считая индивидуальных посетителей. Фондовые коллекции составляли около 1 млн единиц (с учетом библиотечных собраний). Материалы комплектовались по всем периодам, особенно по современности. Экспозиция, выстроенная в соответствии с установками «Краткого курса истории ВКП(б)», охватывала период конца XVII в до последних лет. В самом музее, а также в различных учреждениях, на предприятиях, в школах и вузах демонстрировались передвижные выставки, посвященные истории партии, социалистическому строительству, различным пропагандистским кампаниям, юбилеям. Велась издательская деятельность, также служившая целям пропаганды.
Кроме здания на Тверской улице (тогда – улица Горького), музей занимал часть жилого дома, примыкавшего к нему, филиал № 1 в Лопухинском переулке, филиал № 2 «Подпольная типография ЦК РСДРП» на Лесной улице, филиал № 3 «Историко-революционный музей «Красная Пресня».
27 мая 1941 г. от должности директора Государственного музея революции СССР был освобожден Ф. Н. Самойлов и на нее назначался Александр Иванович Ловков. Меньше чем через месяц началась Великая Отечественная война. В истории Музея революции, так же, как и в истории всей страны, началась новая страница.
